Официантка визжала и пыталась вывернуться из-под дедушки. Санёк не рыпался. Он видел, как пули прошивают стойку и входят в стену. Между их траекториями и дедушкиной спиной было не больше пяти сантиметров.

Грохот оборвался. У стрелка кончились патроны?

Дедушка не вставал. Сознание он, что ли, потерял? Зацепило? Тогда беда. Калибр такой, что руку запросто оторвёт.

Нет, дедушка был в сознании. Санёк увидел его глаз. Один. Потому что большую часть лица закрывала вывалившаяся из декольте сиська официантки, в которую Головачёв уткнулся физиономией.

Удивительно много можно прочитать в одном глазу в подобных обстоятельствах. Например, то, что женские прелести дедушке сейчас поровну. И что он жёстко контролирует ситуацию. И сверх того – команду «лежать и не рыпаться».

Бахнуло так, что недавний грохот показался детской трещоткой. Словно гигантский пузырь лопнул. Вместе с барабанными перепонками.

И сразу всё заволокло дымом и известковой пылью. Резко завоняло горелым пластиком.

Тяжесть, придавившая к полу, пропала. Дедушка исчез, официантка свалилась. Пора!

Санёк перемахнул через покоцанную стойку. Ножи уже в руках…

А драться не с кем!

В горле першило, в ушах звенело, но врагов в кафе не было. Дедушки тоже.

Дедушка стоял на улице, наступив на голову нехорошего человека.

Что человек нехороший, было понятно по шапочке с глазками-дырками, натянутой до подбородка.

Нехороший человек матерился, но не рыпался. В руке у него был маленький пистолет-автомат, но воспользоваться им он не мог, потому что рука была сломана. Второй нехороший человек лежал молча, и это было нормально. Мёртвые молчат.

Звон в ушах понемногу стихал. Признаков контузии тоже не ощущалось. Уже хорошо.

– Гранатомётчик смылся, – глянув на Санька, сообщил дедушка.

– А если бы снайпер?

– Я бы почувствовал, – снизошёл Головачёв. – Я и этих почувствовал, но они слишком быстро подъехали. Пришлось посуетиться.

– Круто быть третьим, – вздохнул Санёк.

– Вторым тоже неплохо. Да и какие твои годы?

– Как вы думаете, кто на нас напал?

– Куда интереснее узнать, кто их послал… А вот и полиция едет! Ножики свои спрячь. Не надо дразнить гусей.

«Всё же надо дедушке о Прилипале рассказать», – подумал Санёк. Мало ли… Вдруг он ошибся в своей оценке противника?

Свободная территория

Как всё-таки приятно, когда наличие оружия автоматически не делает тебя преступником.

Здесь, в Игре, мало кто гуляет с пустыми руками. И ничего. Никто ни в кого не стреляет. Как правило. Во всяком случае здесь, на Свободе.

Дома никого. Но хотя бы следы присутствия человеческого имеются. Алёнкины шмотки разбросаны по всей гостиной. Ничего, объявится.

При мысли об Алёне неожиданно потеплело на душе.

Собственно, ещё там, в миру, Санёк сделал свой выбор. Как только узнал от дедушки, что Лика никогда не войдёт в Игру. И третьеуровневый дедушка, надо отметить, вкурил выбор Санька даже раньше его самого. И каким-то хитрым образом дал понять: он больше не против общения Санька с внучкой. Потому что будущего у этого общения нет. Дал понять без слов, что характерно. Поглядел по-особому, хмыкнул. И Санёк враз всё осознал. Причём без всякого ментального воздействия.

Лика, Лика… Такая красивая, такая ласковая… И – всё. И это надо было как-то сказать…

Саньку не хватило духа. Себя убеждал, мол, пусть сначала поправится. Хотя Лика уже была почти в порядке. Санёк подозревал, без игровых штучек не обошлось. Похоже, дедушка использовал служебные возможности. Но в данном случае Санёк был совсем не против двойных стандартов.

В общем, чему быть, того не миновать. Красивая, здоровая, образованная девушка. Найдёт себе в Америке какого-нибудь юриста.

А Санёк поступит согласно проверенному правилу. Если жизнь огорчает, если не знаешь, что делать, двигай на тренировку. В учебку то есть.

Тем более кое-какие вопросы накопились, на которые мастера могут пролить свет. Если захотят.

Закрытая территория «Мидгард».

Кое-что о сознании

– Но я мог? В принципе?

Санёк сидел на стуле посреди комнаты, а мастер оружия Скаур полировал клочком кожи полутораметровую палку.

– Нет, – бросил Мёртвый Дед, не прерывая своего занятия.

– Но почему?

– Не созрел, – равнодушно отозвался мастер.

– Слишком молодой? – с вызовом спросил Санёк.

– Слишком примитивный. Жрать, драться и трахаться. Тебе вроде так и сказали.

– Издеваетесь?

– Много чести. – Мастер оружия придирчиво оглядел палку, сменил инструмент и принялся обрабатывать бороздки.

– А объяснить так, чтобы я понял? – Санёк немного обиделся на «примитивного», но вовремя вспомнил, что Мёртвый Дед в прошлом – кандидат физматнаук, а он всего лишь студент-второкурсник.

– Это можно, – согласился мастер. – В доступных тебе понятиях первый уровень – уличный драчун. Второй – спортсмен-боксёр. Но ещё любитель, не профи.

– Боксёры разные бывают, – проворчал Санёк.

– Разные, – согласился Мёртвый Дед. – В данном случае это всё ещё любитель. Такого даже уличный драчун может побить. При благоприятных для него обстоятельствах.

«Может», – согласился Санёк, вспомнив, как ухитрился достать ножом Фарида.

– А вот третий уровень – это уже профи. Мастер вроде меня. И со мной низшему уровню не прокатит. Ни при каких обстоятельствах. Не потому что я быстрее или сильнее, не потому что моё чувство пространства-времени лучше твоего, а потому что я сам… Впрочем, ты всё равно не поймёшь. Ты проиграешь не потому что я – лучше, а потому что моё сознание активно, а твоё – просто паразит. Я действую быстрее, чем ты осознаёшь. – Мёртвый Дед оглядел палку, не удовлетворился и продолжил полировку. И заодно и поучение. – Управлять сознанием, править его скрипты легко. – Мёртвый Дед наконец-то соизволил взглянуть на Санька. – А почему?

Санёк промолчал. Вопрос был явно риторический.

– А потому легко, что возможность такого управления находится в корневой структуре твоего сознания. У каждого человека в мозгу имеется механизм, который занимается только тем, что правит твоё представление так, чтобы ты не нервничал и был уверен, что ты принимаешь решения самостоятельно. И механизм этот, он настолько на виду, что даже учёные в миру о нём знают. Эта штука сливает тебе пакет желаний и в придачу ещё и файл, который маркирует эти желания как твои собственные. Убеждает тебя, что ты сам выбираешь, что видеть, что делать, кого трахать.